|
КРАСИН Ю
КРАСИН Ю.А., руководитель центра анализа общественно-политических
процессов Горбачев-фонда, координатор московского офиса Проекта «Университет
Калгари – Горбачев-фонд».
СВОБОДА ВЫБОРА И ИНДУСТРИЯ ИНФОРМАЦИИ.
В последние годы в западной
политологии развертывается острая дискуссия о кризисе либеральной демократии и
путях выхода из него. В фокусе полемики все чаще оказывается тема автономии
личности в принятии политических решений и определении линии своего
политического поведения. В этой связи довольно часто говорится о соблюдении права
граждан на «персональную приватность», о необходимости защиты «приватного
пространства» личности от массированного и грубого вторжения СМИ, препятствующего гражданам составить
свое собственное мнение о происходящем и сделать свой собственный политический
выбор.
Всегда признавалось и признается,
что у каждого человека есть своя частная жизнь. Обычно в это частное
пространство входят интимные отношения с близкими людьми, семейные отношения,
гражданские контракты. Предполагается, что частная сфера жизни в демократическом обществе находится вне
государственного и общественного контроля. Однако глубокие качественные сдвиги
в развитии современной цивилизации (постиндустриализм, глобализация) коснулись
и этой сферы. Здесь, скорее всего, происходит определенная смена концепции
частного и публичного. Многие личные компоненты частной сферы приобретают
подчас публичную значимость. Достаточно упомянуть о гендерной проблематике,
заставившей по-новому взглянуть на семью и семейные отношения, на ролевые
функции в ней женщины и мужчины. Эти вопросы являются сегодня предметом
публичных дебатов и, если можно так выразиться, перешли в компетенцию публичной
сферы.
Вместе с тем информационная
революция и многократно возросшая сила воздействия СМИ на общественное
сознание, политизация общественной жизни и расширение возможностей
манипулирования политическим поведением граждан ставит под угрозу саму
возможность персональной автономии в политическом процессе. В лучшем случае
личность в политике идентифицируется как составной элемент группы (класса,
нации, социального слоя, партии, движения). Между тем основные параметры
нарождающегося информационного общества (высокий уровень образованности,
возрастание социальной активности, расширение культурного и мировоззренческого
кругозора, плюрализм взглядов и позиций) требуют автономии личности в
политической жизни общества. Возникает необходимость в персональной
политической идентификации граждан. Автономный выбор политической позиции
создает потребность в том, чтобы в приватном пространстве каждого гражданина
была зона самостоятельного осмысления политических реалий, сопоставления и
критического анализа событий и поведения игроков на общественно-политической
арене, выработки своей собственной оценки.
Теоретически эта важнейшая, даже
центральная проблема демократии была сформулирована еще в 1784 году (то есть до
Великой французской революции) крупнейшим немецким философом Иммануилом Кантом,
который считал, что свобода выбора – это «свобода во всех случаях публично пользоваться собственным разумом».
И как бы предостерегая от патерналистко-просветительского отношения, столь
распространенного в наше время, он подчеркивал, что только «публичное пользование собственным
разумом… может дать просвещение людям».
Таким образом, главный интерес
человека, личности, гражданина заключается в том, чтобы деятельность СМИ
максимально способствовала свободе публичного пользования собственным разумом.
Что для этого нужно? Во-первых, разнообразие информации, позволяющей
сопоставить различные видения событий, точки зрения и оценки, составить
собственное мнение о происходящем вокруг. Во-вторых, нужны определенный уровень
знаний, умений, компетентности для того, чтобы проанализировать информацию,
соотнести ее с реальными интересами, найти отвечающую гражданским позициям меру
в соотношениях частных и публичных интересов. Словом, нужен определенный,
довольно высокий уровень политической культуры.
Остановимся сначала на второй
предпосылке. Высокая гражданская культура – это продукт длительного процесса
демократического развития. Как бы ни действовали СМИ, они не в состоянии
создать ее в одночасье. Но они могут и должны содействовать решению этой
задачи. На этот счет были высказаны две противоположные точки зрения. Одна –
ориентирует СМИ на зависимость от читателя, слушателя, зрителя, усматривая в
этом условия подлинной независимости средств массовой информации. Другая,
наоборот, рассматривает потребности пользователя информацией как результат
деятельности СМИ. Что раскручивается в информационном поле, то и наполняет
сознание людей.
Как это ни парадоксально звучит,
обе позиции в чем-то правы. Все зависит от уровня политической культуры. Первая
точка зрения верна в той мере, в какой политическая культура общества
гражданственна. Эта позиция рассчитана на общество граждан, сознающих свою
общественную ответственность за состояние дел в государстве. К сожалению, в
российском обществе пока превалируют частные и корпоративные интересы. Поэтому
зависимость от потребителя по большей части проявляется как зависимость от
эгоистических групповых интересов или как попустительство из коммерческих
соображений низменным вкусам и интересам. Поэтому вторая позиция,
подчеркивающая формирующую роль СМИ по отношению к сознанию населения, кажется
более убедительной применительно к нынешнему состоянию политической культуры
российского общества. СМИ обладают у нас колоссальной силой воздействия на умы
и чувства людей. Это возлагает на СМИ огромную ответственность за формирование
у нас гражданского общества.
Какой отсюда вывод? Он в том, что
независимость СМИ состоит не просто в зависимости от потребителя. Можно
привести тысячу примеров, когда такая зависимость порождает желтую прессу или
превращает тот или иной орган информации в рупор клановых устремлений. СМИ
независимы в своей зависимости не просто от потребителя, а от гражданина.
Важнейший критерий их общественной ответственности определяется их реальным
вкладом в формирование гражданского сознания, политической культуры общества.
Наш опыт, как и опыт западных
демократий, показывает, что возможны два подхода к реализации автономии
гражданина в сознательном выборе своей политической позиции.
Первый подход – либертарный, абсолютизирующий личные
начала в свободном пользовании собственным разумом. Смысл такого подхода можно
выразить формулой: оставьте меня в покое, освободите от всякого общественного
вмешательства. Иными словами, «приватное пространство», в котором происходит
выработка собственного решения, отгораживается от дебатов, происходящих в
обществе. На деле такой элитарно-индивидуалистический подход ведет либо к
абсентеизму, отстранению от участия в общественной жизни, либо к некомпетентным
решениям, играющим на руку тем или иным своекорыстным интересам.
Второй подход – делиберативный (от английского слова
“deliberation” - размышление, рефлексия), направленный на участие гражданина в
той общественной рефлексии, которая происходит в публичной сфере, на открытой
арене артикуляции и столкновения взглядов, позиций, программ разных
общественно-политических сил, совместного поиска общего согласия и стабильности.
«Приватное пространство» собственного разума гражданина не изолируется от
социума, а аккумулирует в себе результаты общественной рефлексии, позволяя
сделать действительно свободный, компетентный выбор.
СМИ – важнейший компонент
публичной сферы, можно сказать, ее несущая конструкция. Справедливо
утверждение, что публичная сфера в российском обществе еще только формируется,
она очень слаба. Поэтому гражданский долг тех СМИ, которые претендуют на
независимость и демократичность, прежде всего в том, чтобы поддерживать и
развивать публичную сферу, которая, кстати, служит эффективным средством
формирования гражданского общества и ограничителем устремлений государственной
бюрократии и корпораций к тому, чтобы полностью подчинить СМИ своему жесткому
контролю.
Теперь несколько соображений о
плюрализме информации и тенденциях развития медиа-индустрии.
Исследователи современного
коммуникативного процесса и информационных структур констатируют, что в этой
сфере сегодня все большую роль играют мультимедийные концерны. Происходит
вертикальная и горизонтальная интеграция СМИ. Возникают гигантские
информационные холдинги, охватывающие как производство информационной
аппаратуры, так и производство соответствующих программ. Попытки заблокировать
интеграцию с помощью антимонопольного законодательства пока нельзя считать
успешными. Об этом говорят и случаи вмешательства в этот процесс
антимонопольных структур Европейского Союза и американский опыт по разделу
корпорации Microsoft. Многие специалисты считают, что стратегия концентрации на
информационном поле императивна с экономической и технологической точек зрения.
Утверждают, что только мощные медийные холдинги, имеющие гетерогенную
структуру, способны идти в ногу с технологическим прогрессом коммуникаций,
вовремя адаптироваться к быстро меняющимся информационным потребностям и гибко
реагировать на новые запросы.
Однако создание и деятельность
медиа-холдингов требует больших финансовых инвестиций. Как показывает практика,
государственные инвестиции в этом случае не оправдываются, они отягощают бюджет
и не эффективны из-за бюрократических методов управления, неадекватных требованиям оптимального и новаторского
функционирования и совершенствования новейших коммуникативных технологий. Именно
поэтому все большую роль на информационном поле играет частный капитал. Но, как
правило, частные инвестиции в эту сферу имеют место там и тогда, где и когда
они окупаются. И вот тут мы сталкиваемся с «парадоксом Бургелмана». Жан-Клод
Бургелман – известный ученый, специалист в области изучения современной
информации, директор Центра по изучению СМИ, информации и телекоммуникации,
расположенного в Брюсселе. Смысл парадокса сформулирован им следующим образом:
«Чем острее конкуренция на этом поле
[информационном], тем меньше вероятность стабильного возврата
инвестиций. Следовательно, частные акторы не имеют иного выбора, кроме
применения антиконкурентных стратегий».Отмеченная тенденция отчетливо
просматривается и в нашем обществе. Здесь также под эгидой государства или
крупных корпораций возникают медиа-холдинги, которые начинают доминировать в
информационном пространстве. Поэтому кажется весьма странным утверждение, будто
бы «конкурентно-конфликтные отношения в СМИ в растущей мере совпадают с
«общественными отношениями». Если подобная тенденция и была инициирована
горбачевской гласностью, то она сейчас явно затухает. В СМИ все более выпукло
отражаются лишь некоторые группы корпоративных и государственно-корпоративных
интересов, и все большее число частных групп интересов вытесняется на обочину, не
получает ощутимого резонанса в публичной сфере.
Концентрация медиа-индустрии и
императивная антиконкурентная стратегия медиа-холдингов создают угрозу для
информационного плюрализма - этой необходимой предпосылки свободного выбора
гражданами материала из разных источников информации и автономного ее
осмысления в своем «приватном пространстве». Вместо возможности свободного
выбора все чаще говорят о манипулировании общественным мнением в частных или
клановых интересах путем навязывания личности тенденциозных интерпретаций
происходящих событий. Повисают в воздухе либеральные иллюзии об информационном
плюрализме как простом автоматическом следствии приватизации СМИ и включения их
в рыночные механизмы.
Приватизация СМИ обосновывалась в
свое время необходимостью их освобождения от государственной опеки и
обеспечения тем самым их свободы и независимости. Теперь же на иной основе
воспроизводится система монополизма, ограничивающая свободу и независимость
СМИ.
Конечно, реальная картина в
информационной сфере выглядит несколько сложнее. На информационном поле нет
одного монополиста, здесь сталкиваются несколько сильных групп интересов;
существует партийная пресса; сохраняется некоторое количество независимых
источников информации; коммерческие соображения вынуждают зависимые СМИ
считаться с запросами граждан и давать объективную информацию, избегая слишком
тенденциозных интерпретаций. Тем не менее, в целом в информационном
пространстве утверждается гегемония крупных медиа-холдингов, находящихся под
влиянием сильных групп частных интересов и ускользающих от общественного
контроля. Судя по всему, эта тенденция будет продолжаться.
Для серьезных исследователей и
специалистов становится очевидным, что информационный плюрализм, а значит и
необходимые условия публичного пользования собственным разумом для граждан
нельзя сохранить без применения нерыночных регуляторов – общественных и
государственных. Авторы процитированной выше книги о коммуникациях, гражданстве
и социальной политике видят принципиальный выход в том, чтобы осуществлять
регулирование в информационной сфере на основе широкой, публичной,
представительной ответственности, в соответствии с принципами своеобразного
социального контракта, заключенного в итоге переговоров всеми заинтересованными
политическими, социальными и производственными сторонами. Ж.-К. Бургелман, в
частности, пишет о возможности создания представительного «коммуникационного
совета», ответственного за регулирование СМИ. Авторы книги признают, что это
труднейшая задача, но только ее решение может обеспечить демократический
плюрализм информации в современных обществах.
Возможно, и в
российском обществе, по крайне мере в исследовательском плане, следует
двигаться в этом же направлении, то есть к созданию гибкой и представительной
системы общественно-государственного регулирования информационной сферы для
обеспечения плюрализма СМИ, их независимости от сильных групп частных
интересов. Конечно, необходимо при этом считаться с российской спецификой. У
нас любые институциализированные структуры быстро бюрократизируются и
становятся послушными инструментами либо властных структур, либо сильных
корпоративных групп. Поэтому, быть может, в России надо в первую очередь по
всем этим вопросам наладить для начала широкий и конструктивный диалог разных
общественно-политических сил и самого информационного сообщества. Это стало бы
одновременно и первым шагом к налаживанию демократического контроля в сфере
коммуникаций, и действенным рычагом создания в России нормально функционирующей
публичной сферы.
|
